Честь Воина [CИ] - Вита Алая

ядам и должна была хоть немного сопротивляться. Или нет? Или сопротивление как раз и выразилось в ярости берсерка? Но всё-таки нет. Арто убил не берсерк, а некто крайне извращённый. Больше всего поражало это выражение блаженства на его израненном лице…

Прогадал ли он жизнь в результате того, что замышлял недоброе против Аины, но просчитался? Или его однажды всё равно ждала такая судьба, раз уж он прикипел сердцем к Морене? Слетела она с катушек из-за дурмана или сотворила такое вполне сознательно, в отместку за попытку её опоить? Понимала ли она при этом, что дурман предназначался не ей, а Аине?

Ни на один из вопросов ответы не узнать. Но ясно одно: даже если в смерти виноват лишь дурман, который парень сам налил в чашу убийцы, способ лишения жизни показал ужасающую глубину испорченности Морены. И не факт, что это предел.

Что там говорила Эльри? Что Аина сможет её удержать? Нет. Можно удержать человека от соскальзывания во тьму, но эта девочка изначально была воплощением тьмы. От такой чёрной души надо бежать как можно дальше. Вот только пока некуда. И ещё: нельзя бросать здесь, с ней Брена. Теперь Морена может приняться за него всерьёз. А учитывая этот его Зов…

Кстати, вот и последний камушек в мозаике, которая не сложилась до конца в прошлый раз: Ху утверждала, что в Морене воплотился злой дух, который также чуяла Эльри, да и сама Аина — в бездушии «подруги» и многочисленных шагах за грань дозволенного. И вчера Брен сказал, что их Смерть — это могучий злой дух, а раньше — что от Морены исходит зов, схожий с Её…

На самом деле, девушка не знала, что это означало. Духи и боги для всех были чем-то на уровне легенд. О них иногда говорили, приписывали им козни или благословение. Но что они собой представляли, как могли вселяться в людей и как с этим бороться? Были ли на свете мудрецы, которые разбирались в подобном? Эх, встретить бы волшебника из «Саги о Замке Малфир»!

Внезапно устав думать о разверзшейся у ног пропасти, Аина посмотрела на пирог с интересом. Голова не ощущала голода, но желудок жалобно втянулся под рёбра. Девушка заставила себя съесть праздничное лакомство, запивая айраном, и подумать, что можно сделать, когда ничего сделать нельзя?

Дожевав угощение, Аина решила, что пора ей переодеться и предъявить кому-нибудь, кроме проклятой Барамы, свою «печать зрелости», пока не начались похороны вместо праздника.

Тогда можно будет приступить к воплощению одной из самых долгожданных привилегий взрослой женщины: пошить себе, наконец, кожаный боевой костюм по фигуре, чтобы перестать маяться самодельной подвязкой, которая часто рвалась и натирала шею.

Она уже и полозов благородных, чёрно-серых достаточно для корсета, штанов и лёгкой куртки освежевала. Вечная благодарность Ху за её уроки охоты и «когти корса». А также кожевеннику, рассказавшему про лучшую, хоть и редчайшую кожу в этих местах. Так что будет у неё невиданный двухцветный наряд в обтяжку — мягкий, упругий и прочный! Даже Моргана, пожалуй, позавидует. Впрочем, красотке-предводительнице не проблема кинуть клич молодцам хоть золотых полозов себе наловить, которые в далёких северных горах водятся. Аине же нужна практичность, чтобы быть незаметной на тёмных склонах.

Хотя, если уходить от нартов, там местность может быть другой расцветки. Впрочем, тогда и костюм такой не понадобится. Лучше пышное платье. Особенно, если она и вправду знатная дама. Интересно, остались ли у неё живые родственники? Теперь, когда она знает имя, не придётся шагать в пустоту. Может, и замок родовой сыщется. Ведь «ал» означает, что она его хозяйка!

Надо будет ещё про того оленя у Брена спросить. На зимнюю куртку самое то. Хотя нет, ему самому пригодится. Аина убьёт своего. Где-нибудь ближе к осени. Или зря она отлично стреляет из лука?

Вот такими мыслями и продолжала девушка забивать себе голову, пока не вернулся Брен. А когда вернулся, не выпускала его руки остаток дня, и из юрты своей не отпустила. Они выпили много пива, избегая грустных тем при помощи разных глупостей вроде попыток пить с локтя или с колена. И уснули вповалку, что заправские Когти Смерти в гостиной у Отступниц Похоти на седьмицу.

Глава 14

Клед: Перелом

Проклятый завистник всё-таки отомстил Кледу. На самом деле, по мелочи, но вылилось это в настоящую беду. Дакт подрезал его на коне во время соревнований по сшибанию условных голов. Сам, правда тоже поплатился, но намного меньше. Всего лишь сильный ушиб ноги, попавшей под запястье вставшей на дыбы лошади Кледа. И тот вроде как сам виноват — не удержался, но сломанной под копытом руке всё равно, как именно это случилось.

— Весы, — сказал тогда Скимитар, на удивление снизошедший оценить травму старшего Когтя.

Ланцет потом пояснил, что решалась судьба, оставлять ли его в обучении или списывать на работы для инвалидов. Ну или на все четыре стороны, по желанию. Перелом оказался сложным и мог обернуться потерей боеспособности. Списание Когтя по этой причине даже в их группе уже случалось.

Хорошо, что Ларис предварительно рассказал Кледу поучительную историю об одноруком Воине Смерти, который спас целое селение, приютившее его после списания, задержав банду налётчиков. Мораль была довольно очевидной: у бойца всегда есть, чем сражаться, пока он может хоть как-то двигаться. Рассказ воодушевил парня, и он показал достаточную решимость восстановиться, а Ланцет подтвердил, что при должном упорстве это возможно.

Клед спросил, что значит «Весы», и Скимитар пояснил, что так говорила его бабушка. Салидорцы считали, что жизнь всегда уравновешивала деяния человека. Однако если он стремился взять эту роль на себя — отомстить или отблагодарить сверх меры, начиналось раскачивание этих самых Весов, которое приводило к неожиданным и неприятным последствиям.

— Смотри, он тебя оскорблял, тем самым положив зло на свою чашу весов. Ты его за это изрядно наказал в поединке, нагрузив свою чашу тяжелее. У Дакта остался осадок из-за твоего перевеса, и, когда он попытался снова хоть немного перетянуть тяжесть на себя, то сам поплатился соразмерно своей шалости, а вот тебя Весы саданули по полной. Надумаешь мстить — так и до гибели кого-то из вас может дело дойти. Причём бывает, что чаша бьёт сильнее не того, кто больше неправ, а того, кто понятливей. Ты уловил мою мысль?

Тогда Клед кивнул, соглашаясь больше не преследовать Дакта. Однако на деле ещё долго осмысливал сказанное, благо времени на раздумья у него появилось в избытке. А